Капиталистические отношения в промышленности и сельском хозяйстве. Роль государства в экономической жизни страны

Ключевые слова: экономика XIX века, последствия отмены крепостного права, экономика второй половины 19 века, экономика вторая половина XIX века, сельское хозяйство во второй половине 19 века, капиталистические отношения в городе и деревне, экономическая жизнь Российской Империи при Александре 2 и Александре 3, экономические преобразования второй половины 19 века, экономика второй половины 19 века

ГОТОВЬСЯ С НАМИ К ЭКЗАМЕНАМ ПО ИСТОРИИ В ТЕЛЕГРАМЕ

Великие реформы преобразили жизнь России, внесли в нее начала бессословности, самоуправления, демократии.

Главная инициатива исходила как всегда от государства. Тем не менее, на преобразованиях 60—70-х гг. лежит печать незавершенности, непоследовательности.

И все же по своему значению и последствиям реформы 70-х гг. близки революционному перевороту. Обществу требовалось время, чтобы освоиться в новых условиях.

Однако на практике сосуществование нового и старых пережитков обнаруживало некоторые проблемы.

КАК ИЗМЕНИЛАСЬ ЖИЗНЬ КРЕСТЬЯН ПОСЛЕ ОТМЕНЫ КРЕПОСТНОГО ПРАВА

«Положения 19 февраля» 1861 г. предоставляли помещикам возможность выбора при размежевании земли.

Это приводило к чересполосице: помещичья земля клиньями врезалась в крестьянскую, создавая неудобства для выгона скота и пахоты, вынуждая крестьян к аренде смежных помещичьих участков.

Леса и луга в надел не входили: сенокосные и лесные угодья тоже приходилось арендовать у помещика. В нечерноземной полосе луга и выгоны для скота составляли ³/₄ всей арендуемой у помещика земли.

В черноземных губерниях арендовали главным образом пахоту. Средний душевой надел на земледельца в центральных губерниях Европейской России составлял 3—4 десятины (примерно 12 десятин на крестьянский двор).

Для жизнеобеспечения крестьянской семьи (5—7 человек) этого было недостаточно. Крестьянин вынужден был искать дополнительный заработок или арендовать землю у помещика.

Вненадельная, т. е. арендованная крестьянами, земля составляла около 20% надельной. За аренду, как правило, расплачивались не деньгами, а работой.

Помещики нуждались в рабочей силе, спрос на землю был велик, а труд дешев. За каждую нанимаемую десятину крестьянин должен был обработать 2—3 десятины помещичьей земли.

ИСПОЛЬЩИНА И ИЗДОЛЬЩИНА

Испольщина (обработка арендованной земли за часть урожая, отходившего помещику) все больше вытесняется издольщиной (когда крестьянин расплачивается за аренду, обрабатывая своим инвентарем помещичьи угодья).

«Отработки» опутывали крестьянина, связывали по рукам и ногам, не давали сосредоточиться на своем хозяйстве, являясь формами крепостнической кабальной системы. «Вычесть» помещика из своей пореформенной жизни крестьяне не могли, но зависимость от него мешала прогрессу крестьянских хозяйств.

За полученный надел крестьяне несли повинности — оброчную, барщинную или смешанную. Размер оброка повсеместно увеличился. Барщинная повинность уменьшилась в 3—5 раз.

Крестьянин держался за барщину: его труд представлялся ему более выгодной оплатой, чем поиски заработка для оброка. В Нечерноземье охотнее переходили на оброк — здесь он был ниже, да и крестьяне были втянуты в рыночные отношения. Ликвидируя помещичью опеку над крестьянином в трудный переходный период, государство сохраняло общину.

ЭКОНОМИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 19 ВЕКА

Привычный уклад жизни должен был помочь крестьянину освоиться с новым, независимым состоянием. Община должна была гарантировать оседлость освобожденных.

Важным для самодержавия было и исполнение общиной фискальных функций. Община вносила налоги сразу за всех членов — бедных и богатых, за ушедших на заработки.

Круговая порука общинников обеспечивала своевременную и полную уплату налогов и податей. Община с ее уравнительным землепользованием сдерживала разорение крестьян, помогая удержаться «на плаву» слабым хозяйствам.

Коллективное землепользование сочеталось с индивидуальной обработкой земли. Периодические ее переделы (по количеству мужских душ) уравнивали хозяев в правах на участки.

Личное владение каждого крестьянина подворным участком оказывалось в неразрывной связи с мирским владением. Община (мир) ставила преграды к отчуждению наделов.

Временность пользования наделом обусловило и отношение к нему: крестьянин не обихаживал землю, не культивировал почву, зная, что его десятины могут отойти при новом переделе соседу. Дурными последствиями оборачивалась и всесторонняя регламентация общиной труда и быта.

Однако расслоение крестьянства, сдерживаемое общинными нормами, шло неодолимо, заставляя одних расставаться со своими наделами, других «округлять» их. В каждой губернии множилось среди земельных собственников число крестьян, владеющих сотнями десятин.

Они же устраивали постоялые дворы, трактиры, кабаки, мельницы, маслобойки, салотопки, брали подряд на строительство дорог и мостов. Община не могла остановить ни процесс обнищания деревни, ни мобилизацию земельной собственности. Сила экономического развития разрушала общинный уклад, подрывая уравнительный характер общинного землепользования.

На пашне. Весна. Венецианов А.Г., первая половина 1820-х гг.

ЭКОНОМИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 19 ВЕКА – КРИЗИС СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА

После реформы 1861 г. помещики как бы по инерции пытались вести хозяйство на полукрепостнических началах — с помощью «отработочной» системы. Однако доходность таких имений была невысока.

Упадок помещичьего хозяйства, основанного на «отработках», свидетельствовал, что эта система отжила и противоречила рыночным отношениям.

Эволюция помещичьих хозяйств, существовавших на «отработочной» системе, совершалась по тому же типу, что и крупного помещичьего землевладения в Пруссии, и получила определение прусского пути.

Это был наиболее тяжелый для крестьянства путь. В отличие от центрального земледельческого района, где он главенствовал, на Северном Кавказе, в заволжских степях, в Сибири, где помещичье землевладение почти отсутствовало, обозначалась иная тенденция развития, вызывавшая аналогию с процессами, происходившими в сельском хозяйстве США, — сравнительно быстрое развитие фермерских хозяйств, работавших на рынок (американский путь).

ПОСЛЕДСТВИЯ ВЕЛИКИХ РЕФОРМ 1860-х гг.

Первые результаты реформ не заставили себя долго ждать. Сельское хозяйство становилось товарным, ориентируясь на рынок — внутренний и внешний. Огромную роль в такой ориентации играли железные дороги.

Развитие путей сообщения стимулировало торговлю, а следовательно, и производство сельскохозяйственной продукции. Это, в свою очередь, способствовало районной специализации по культурам и отраслям.

В промышленности после небольшой «заминки» в начале 60-х гг., связанной с новыми пореформенными условиями, промышленность начинает бурно развиваться. Темпы ее роста намного превосходят европейские и напоминают американские.

Если к началу 60-х гг. преобладала мелкая кустарная промышленность и мануфактура, а фабричное производство было в начальной стадии развития, то в первые же десятилетия после 1861 г. фабричное производство становится ведущим в текстильной промышленности.

В районах Москвы и Петербурга, Владимирской и Костромской губерниях фабричная промышленность превалирует над остальными формами производства. В ней идет процесс укрупнения предприятий — производство наглядно доказывает прямую зависимость повышения производительности труда и увеличения прибылей от масштабов предприятия.

Значительный рост наблюдался в перерабатывающей и пищевой отраслях легкой промышленности. Промышленному развитию активно способствует и самодержавие. Без современной индустрии уже нельзя было сохранить положения великой державы.

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ЕЕ РАЗВИТИЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Свои задачи перед промышленностью ставила и армия, нуждавшаяся в перевооружении. Стране были необходимы в экономических и стратегических целях современные пути сообщения. Государство интенсивно насаждает нужные ему отрасли производства, развивая прежде всего тяжелую индустрию.

Правительство охотно расстается с нерентабельными казенными предприятиями и заводами, которые выкупает у него частный капитал. В то же время государство всемерно содействует созданию новых отраслей тяжелой промышленности: машиностроения, сталелитейной, металлургической в Петербурге, Москве, центральных районах, Донецком бассейне.

Перенос центра тяжести в экономической политике на тяжелую индустрию создавал неравномерность в развитии промышленности, диспропорции между тяжелой и легкой индустрией.

ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОГО ПЕРЕВОРОТА

Развитие российской промышленности 60—70-х гг. происходит под прямым воздействием мощно развернувшегося железнодорожного строительства. На рубеже 60—70-х гг. железнодорожная сеть империи выросла в 15 раз по сравнению с дореформенной. Западной Европе, которая десятилетиями создавала свои пути сообщения, такие темпы были неведомы.

Но даже такой могучий рывок вперед не ликвидировал отставания России в этой области: огромная империя имела железнодорожную сеть почти такой же протяженности, как Англия, и значительно меньшую, чем Франция или Германия.

Железные дороги в основном строились в 60—70-е гг. частным капиталом. Правительство участвовало в финансировании, отдавая концессии на строительство частным компаниям на выгодных для них условиях. Власть обращалась к иностранным займам железнодорожного назначения.

ЭКОНОМИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 19 ВЕКА: ФИНАНСЫ И БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА

Внешний долг России к концу 70-х гг. (2 млрд рублей золотом) на ³/₄ составляли железнодорожные займы. В 1866 г. в империи начал действовать Государственный банк, развернувший крупные коммерческие операции.

Растет число коммерческих банков, столь же быстро «лопавшихся», сколь и создававшихся: к концу 70-х гг. их было около 40. Обманутые вкладчики, соблазненные высоким процентом, постоянно составляли внушительную толпу.

Сеть коммерческого кредита усложняется и разветвляется: создаются общества взаимного кредита, городские общественные банки.

В канун XX в. Россия оставалась аграрной страной. Однако по темпам роста промышленного производства страна опережала не только Европу, но и США. Включившись в мировую экономическую систему, российская промышленность получила возможность использовать достижения западной науки и техники, передовой технологии и опыта промышленного строительства.

До конца XIX в. в России преобладала легкая промышленность, преимущественно текстильная.

Не завершившая своего переоборудования, используя устаревшую технику, она в 2—3 раза уступала в производительности текстильному производству Англии.

ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА И ИНОСТРАННЫЕ ИНВЕСТИЦИИ

В 90-е гг. после спада промышленного развития в 80-х гг. страна делает рывок вперед в создании отраслей тяжелой индустрии. В растущую российскую индустрию устремились иностранные капиталы из Франции, Бельгии, Англии и Германии.

Привлекали их не только высокие доходы, но и льготы и привилегии предоставлявшиеся правительством в стратегически важных для него отраслях. Оснащаются передовой техникой каменноугольная, горнодобывающая, нефтеперерабатывающая отрасли.

Успешно растет сельскохозяйственное машиностроение. С интенсивным железнодорожным строительством были связаны рельсопрокатное производство, вагоностроение, паровозостроение.

Развитие тяжелой индустрии шло неравномерно. Ее предприятия оказались сосредоточенными в Центре — Москве, Петербурге, Туле, Брянске и на Юге — в районах Донбасса и Криворожья, а также в Одессе, Николаеве, Екатеринославе.

ЭКОНОМИКА ФАБРИК И ЗАВОДОВ

В 90-е гг. неуклонно растет доля казенных предприятий в промышленности. Правительство вновь выкупает ряд заводов Урала, в 60-е гг. приобретенных у казенного ведомства частным капиталом. Казенными становятся заводы по производству оружия — Тульский, Ижевский, Сестрорецкий, а также кораблестроительные верфи Петербурга и Николаева, Ижорский завод по производству брони для кораблей.

Государственный капитализм успешно конкурирует с частным капиталом, завоевывая все новые позиции в промышленности. В последней четверти XIX в. Россия активно развивает сеть железных дорог, все больше распространяя их за пределы европейской части империи.

В 1893 г. было начато строительство Сибирской магистрали, которой надлежало связать европейскую часть страны с Тихоокеанским побережьем и его незамерзающими портами. Завершилось оно уже в конце века.

Львиная их доля переходит в собственность казны. Государство не только выкупает несостоятельные, разорившиеся железнодорожные линии, но и само строит новые дороги.

ЭКОНОМИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 19 ВЕКА – ПОЛИТИКА ПРОТЕКЦИОНИЗМА

Суть государственной политики в промышленности в 80—90-х гг. сводилась к протекционизму.Покровительственная политика предусматривала систему мер по содействию развитию отечественного производства.

Среди них особое место отводилось таможенной политике: высокий таможенный тариф должен был ограждать национальную промышленность от конкуренции иностранной.

Другим проявлением промышленного протекционизма была система государственных заказов и субсидий, направлявшихся в те отрасли производства, которые были признаны особо важными.

Это были предприятия, связанные с вооружением армии, железнодорожным строительством. «Поощрительные» меры правительства сказались на успехах машиностроения и металлургии, горнодобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности.

Экономическая политика 80—90-х гг. характеризуется все большей активностью самодержавия, непосредственным вмешательством его в промышленное развитие. Власть пытается по-своему планировать это развитие, стремится захватить ключевые позиции в тяжелой индустрии и железнодорожном строительстве.

Самодержавие уже не приспосабливается к капитализму, а пытается приспособить его к своим нуждам и интересам. Крупная капиталистическая промышленность так и не вытеснила издавна и повсеместно существовавшие в России кустарные промыслы, которые давали заработок значительной части городского и сельского населения. Уровень мелкотоварного производства кустарей был, как правило, достаточно высок: навыки, опыт, традиции ремесла передавались по наследству.

Российская академия наук

ОФОРМЛЕНИЕ РЫНКА РАБОЧЕЙ СИЛЫ

В пореформенные десятилетия непрерывно растет численность пролетариата. Постоянный отток рабочей силы из деревни в город в ходе процесса «раскрестьянивания» обеспечивал растущую капиталистическую промышленность. Условия труда и быта российского пролетариата были значительно тяжелее, чем в европейских странах.

В 80-х гг. были сделаны лишь первые шаги к рабочему законодательству: в 1882 г. издан закон об ограничении труда малолетних и введена фабричная инспекция для надзора за его исполнением. Однако предприниматели мало с ней считались.

В середине 80-х гг. протест рабочих вылился в ряд стачек. Наиболее крупная произошла в январе 1885 г. на Никольской мануфактуре Морозовых близ станции Орехово (ныне Орехово-Зуево) Владимирской губернии.

РАБОЧЕЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА – ПЕРВЫЕ ГАРАНТИИ РАБОЧИМ СО СТОРОНЫ ГОСУДАРСТВА

Под воздействием стачечной борьбы оформляется в 1886 г. рабочее законодательство. Правила о найме рабочих и их взаимоотношениях с фабрикантами упорядочивали взимание штрафов, которые шли не фабриканту, а на нужды рабочих. Запрещалась натуральная оплата труда и вычеты на медицинскую помощь.

Расширялись права фабричной инспекции. Были созданы губернские присутствия по фабричным делам, куда рабочие могли пожаловаться и на хозяев, и на саму инспекцию. Законы 1886 г. одновременно усиливали репрессивные меры против стачечников — вплоть до ареста и заключения.

Аграрный вопрос, суть которого состояла в малоземелье крестьян при засилье помещичьего землевладения, обострился в последней четверти XIX в. Крестьянское землевладение увеличивалось значительно меньшими темпами, чем население деревень.

Благодаря ряду причин, в том числе деятельности земств, здесь улучшились бытовые и санитарные условия, что способствовало уменьшению детской смертности. К концу 90-х гг. крестьянское население по сравнению с 1861 г. удвоилось.

НЕРАВНОМЕРНОЕ РАЗВИТИЕ

В европейской части России создавалось аграрное перенаселение — диспропорция между численностью землевладельцев и количеством земли в их распоряжении. Крестьянские наделы мельчали вследствие общинных переделов и семейных разделов. Средний надел в 90-х гг. составлял уже не 4—5 десятин, как после реформы 1861 г., а 2,5—3.

Крестьяне называли его «кошачьим». В таких условиях крестьяне все чаще прибегали к аренде помещичьих земель, цены на которые росли. Только хороший урожай способен был оправдать — и то с трудом — арендную плату.

А при недороде крестьянин оставался в невосполнимом убытке. Пережитки крепостничества в виде отработок, испольщины, издольщины хотя и бытовали, но явно отступали в прошлое.

Самым выгодным для помещиков оказалось сдавать землю в аренду, а не обрабатывать ее. В 80-е гг. российский хлеб на европейском рынке был потеснен американским и австралийским. Падение цен на зерно также способствовало сокращению помещичьей запашки.

Средний слой крестьянства — основа стабильности экономики аграрной страны — неминуемо нищал — пауперизировался и пролетаризировался. Этот процесс составлял главное содержание деревенской жизни конца XIX в.

ЭКОНОМИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 19 ВЕКА – ДЕГРАДАЦИЯ ДЕРЕВНИ

Первые годы правления Александра III отмечены принятием ряда мер, облегчавших бедственное положение деревни. Меры эти были подготовлены еще при Лорис-Меликове.

В 1882—1887 гг. проведена отмена подушной подати, всей тяжестью лежавшей на основном податном сословии — крестьянстве.

В 1883 г. вступил в силу закон об обязательном выкупе для крестьян, еще не заключивших выкупных сделок с помещиками. Выкупные платежи были понижены, а помещики получили от казны возмещение.

Казна с лихвой покрыла свои издержки с помощью косвенных налогов, всей тяжестью упавших на крестьянство. Высокий акциз, введенный на соль, керосин, спички, повысил и цены на эти товары первой необходимости.

В 1882 г. был основан Крестьянский банк, выдававший крестьянам ссуды на покупку земли. Проценты под ссуду были не ниже, чем в коммерческих банках. Помощь крестьянству в трудные для него пореформенные десятилетия требовала немалых финансовых вливаний в сельское хозяйство.

Государство не пошло на перераспределение бюджета, не желая ущемлять интересы дворян, которых опекало с особой заботой. Система мелкого поземельного кредита для деревни развивалась очень медленно и главным образом с помощью земства.

Чтобы предотвратить дробление наделов, закон 1886 г. воздвигал препятствия семейным разделам. Закон 1893 г. затруднял распоряжение надельной землей и для тех, кто ее выкупил.

Продать ее крестьянин мог только своей же общине, а не на сторону. Не разрешался и залог выкупленного земельного надела.

экономика второй половины 19 века

А.Г. Венецианов. Гумно, 1822 г.

Однако на этом проблемы не заканчивались. В процессе труда крестьянин не был заинтересован в добросовестном уходе за землей, собственником которой не был, что неуклонно вело к истощению почвы, к отказу от интенсификации земледелия.

До конца XIX в. в России господствовала трехпольная система земледелия. Переход к многопольной с ее усложненным севооборотом осуществлялся медленно и затрудненно.

Низкий уровень земледелия ставил деревню в полную зависимость от природных условий. В 1891 г. неурожай в черноземных губерниях обернулся голодом, охватившим около 40 губерний России. Миллионы крестьян вымирали от голода целыми деревнями, а то и волостями. Голоду сопутствовали жестокие эпидемии, уносившие тысячи жизней.

Как и повелось на Руси, местные власти в своих донесениях центральным поначалу пытались скрыть размеры бедствия. С помощью неофициальной прессы общество все же узнало о нем. Земские деятели, интеллигенция, предприниматели и купцы собирали пожертвования, открывали столовые для голодающих, закупали продовольствие.

Перед лицом общественного энтузиазма государственная помощь выглядела бледно. Казна выделила на ликвидацию голода 161 млн рублей, но эти средства далеко не полностью дошли до голодных губерний.

Голод 1891—1892 гг. уже не казался случайным эпизодом народной жизни. Он вызывал в памяти голодные годы — 1868, 1873, 1880-й. Голод в стране, по природным условиям способной стать житницей Европы, остро ставил вопрос о социальной политике самодержавия, обрекавшей крестьянство на нищету и вымирание.

1891 —1892 гг. стали переломными во взаимоотношениях крестьянства и власти. На смену царистским иллюзиям в деревню приходит взгляд на самодержавие как силу, враждебную крестьянству, действующую наперекор его стремлениям к земле и воле, к собственности. Царь больше не воспринимается любящим отцом-батюшкой.

ФОРМИРОВАНИЕ ЭЛИТЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ И ФИНАНСИСТОВ

Во второй половине XIX в. появляется новая генерация буржуазии — второе и третье поколение торгово-промышленных династий. Морозовы, Боткины, Рябушинские, Коншины, Алексеевы составляют тот верхний слой городской буржуазии, который по образу жизни был близок деловой элите Запада и одновременно российскому дворянству. Тяготея к дворянской среде в поисках связей, они уже не смотрят на дворян снизу вверх.

Деловая хватка роднит российскую торгово-промышленную элиту с западными бизнесменами. Специфическими ее чертами остается широта образа жизни, размах меценатской и благотворительной деятельности, порой способствовавший разорению.

Среди благотворителей особо выделялись Мамонтовы, Бахрушины, Алексеевы, Морозовы, Рукавишниковы, Лямины, Лепешкины и др. На пожертвования таких, как они, строились больницы, училища, дома призрения, поддерживались музеи, библиотеки.

Коллекционеры и меценаты Морозовы, Третьяковы, Щукин оставили Москве сокровища живописи и скульптуры. Купец Г. П. Солодовников (владелец Пассажа на Кузнецком мосту) завещал Москве 21 млн рублей на постройку дешевых квартир.

Сумма, оставленная по завещанию К. Г. Солдатенковым, — 8 млн рублей — пошла на строительство больницы, известной как Боткинская. После реформы 1861 г. все большее число дворян оседает в городах — главным образом в Москве и Петербурге — на постоянное место жительства.

Это были помещики, продавшие или заложившие свои вотчины. Полученный капитал и проживался в столицах. Дворянские титулы обязывали к определенному образу жизни. Дворяне снимали квартиру или дома в аристократических районах и пытались если не вести прежний образ жизни, то поддерживать его видимость.